Мне в окно постучал апрель,
Ненавязчиво,мокрой нотой,
Заглянул сам в нутро блокнота,
Ну и ладно-была бы цель.
Я впустил его сонной тенью
На кухонно-дверных правах,
Он вошел,ловелас весенний,
Неприкаянный вертопрах..
Как со старым знакомым,другом,
Мы обнялись в ночной тиши
Под невидимым белым кругом-
Утомленные..малыши..
Комментарий автора: 2000.Помню эту дивную апрельскую дождливую,но теплую,замечательно-теплую ночь.Сижу,тогда еще с блокнотом(для стихов)на кухне,и--вдохновляюсь тем,что за окном,а там-красота красивая..благословен Всевышний и творения Его..аминь.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Месяц пасхи.Апрель.Жара.
В Гефсиманском саду прохладно,
Много люду всегда с утра,
Возвышенье голгофское рядом.
А в скале углубление.Внутрь,
Я вхожу затаив дыхание,
Там лежал дорогой Иисус,
Перенесший за нас страдания.
Слава Господу!Гроб пустой!
Победил смерть Господь-Мессия,
И его драгоценная кровь,
До сих пор спасает"бессильных".
,
Комментарий автора: Аминь!Отлично,Женя.Спасибо Господу,и тебе-за твои стихи.Пиши,и да благословит Он тебя вдохновением.P/S-апрель вообще люблю от юности своей:)
Свидетельство : Белая Голубка - Мучинский Николай Это свидетельство одного прекрасного человека - Ирины О. с Донецкой обл. я получил в виде письма через нашего общего знакомого. Хоть оно переделано в рассказ, но я поместил здесь. Оно раньше уже было в публикации.
Я, практически почти ничего не менял, лишь немножечко добавил по ходу свидетельства и концовку.
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
